Огненные сердца - Страница 47

— Похоже, перед смертью всплывают все твои прежние грехи, Соломон.

Соломон открыл глаза и впился в Ченса острым взглядом, но наконец вынужден был признать истину.

— Ты знаешь, я погубил немало людей, когда был еще молод и тщеславен, Ченс. Тогда я считал людей всего лишь помехами на пути к цели. Может, считаю так и сейчас, но я уже научился справляться с ними другими средствами.

— А если Патерсон любит ее?

— Любит? — Соломон фыркнул. — По-своему — может быть, но не так, как мужчина любит женщину, на которой хочет жениться. Патерсон слишком себялюбив, чтобы любить кого-нибудь еще. Нет, не пытайся переубедить меня. Генри — самый лучший управляющий который у меня был, но его слабости я знаю наперечет.

Морщины прорезали старческий лоб, и Ченс понял: Соломон ищет способ остановить Патерсона. Неужели этот старик считает, что будет жить вечно? Если он умрет, ничто не сдержит людей, рвущихся к его империи. А может, осознание этого причиняло Соломону такую боль?

Глядя на старика, Ченс внезапно понял, что больше не боится его. Он по-прежнему опасался его власти, но не самого Соломона. В юности Соломон Ли представлялся ему силой, способной сокрушить его самого, его мать и братьев. Эта иллюзия теперь исчезла. Любой человек моложе Соломона Ли мог потягаться с ним.

— Если тебя тревожат посягательства Генри, Соломон, почему бы тебе не указать в завещании, что твоя компания будет принадлежать только тому, кого выберет Дженна?

Соломон усмехнулся и стал казаться моложе.

— Ты более наивен, чем я предполагал, Кайлин. К счастью, ты не был знаком с ее первым мужем, Филиппом Дрезденом. О, этот человек уговорами мог выманить даже змею из норы! Если мужчина уверен, что ему надо продержаться всего лишь несколько лет, чтобы прибрать все мое состояние к рукам, разве среди тех, кто претендует на руку Дженны, не найдется множество искусных комедиантов?

Ченс пожал плечами.

— Может, я еще слишком плохо знаю людское коварство, Соломон. А может, это знают только те, кто сам владеет этим искусством.

Соломон не обратил внимания на его колкость. Ченс нравился ему все больше — этого человека было нелегко одурачить. Может, причиной этому был именно Соломон. Может, смерть отца заставила Ченса с подозрением относиться к людям и их поступкам. Но так или иначе это качество было неплохим. Доверчивость могла стать причиной гибели, а Кайлин не производил впечатление наивного человека, во всяком случае, когда речь шла о деле.

Однако Соломона поразило еще одно: Кайлин ненавидел его, но забыл о своей ненависти, чтобы заставить Дженну уехать из лагеря. По-видимому, Ченс беспокоился о ее безопасности — это заинтересовало Соломона. Будь Ченс равнодушен к Дженне, его не заботила бы ее судьба. Он просто предоставил бы Дженну самой себе и не обращал внимания на Патерсона. Нет, похоже, Кайлин сам был увлечен Дженной.

Одно Соломон знал наверняка: если Кайлин неравнодушен к Дженне, то причина тому — вовсе не состояние семейства Ли. Нет, меньше всего ему хотелось завладеть этим состоянием — победа была бы слишком горькой. Но ненависть Ченса была опасна, жажда мести достаточно сильна, чтобы заставить его прикончить Соломона и навредить Дженне, если удастся.

Иногда полезно бывало рискнуть, если предприятие обещало большую прибыль. Прежде всего, он отказался облегчить жизнь Кайлина. Человек обязан сам справляться со своими проблемами, а одной проблемы Кайлин явно пытался избежать — это была единственная слабость, замеченная в нем Соломоном.

— Составление нового завещания может помочь убрать с дороги Генри, Кайлин, но как я узнаю, не ищешь ли ты в этом выгоды для себя?

Внимательные глаза Соломона уловили, как Ченс передернулся всем телом — такая нервная дрожь бывала у людей, когда его слова попадали почти в точку.

— Меньше всего мне нужны твои проклятые деньги. Я уверен, что не стану жениться на твоем состоянии.

— Не спорю. Но ты можешь жениться ради него. И ты не только не хочешь, чтобы люди считали тебя охотником за деньгами, но и не желаешь иметь со мной ничего общего. Предложенный тобой план неплохо защитит тебя — я и не знал, что ты так умен.

Ченс усмехнулся.

— Меня не интересует ваша внучка.

— Неужели? Но ты ведь, кажется, заботился о ее безопасности. Откуда мне знать, может, ты хочешь выслать Дженну из лагеря потому, что тебя слишком тянет к ней и ты боишься поддаться искушению? Нет, я еще не совсем выжил из ума, Кайлин. Если бы не я, ты увлекся бы ею, как и большинство мужчин. Дженна не только красива. Она не так глупа, как многие женщины. Кое-кому из мужчин нравятся пустоголовые глупышки — это им ничем не угрожает, но некоторые предпочитают видеть в женщине ум и сообразительность. Думаю, в этом мы с тобой похожи, Кайлин. Ты не из тех мужчин, которые способны терпеть безмозглую женщину рядом с собой дольше, чем одну ночь.

Ченс плотно сжал губы, но Соломон увидел, как изменилось его лицо, глаза потемнели и прищурились.

Ченс поднялся.

— Мне казалось, в твоем возрасте люди становятся мудрее, Соломон. Дженна твоя внучка. Если тебе нет дела до ее безопасности, я тоже не стану думать об этом. Только помни, что в лагере ей будет труднее устоять против ласковых речей Патерсона.

Кайлин направился к двери.

— Я всегда был верен своему слову, Кайлин, — в этом можешь не сомневаться. И я надеюсь, ты будешь верен своему.

Ченс обернулся.

— О чем это ты?

— Ты заключил сделку с Дженной, обещая взять ее с собой в лагерь и научить делу. Я был рад этому. Дженне необходимо многое знать, иначе ее легко обведут вокруг пальца. И только ей самой решать, когда покончить с этим и вернуться в город. Сочувствую тебе, но я не стану звать ее сюда. Благодарю за предупреждение о Патерсоне. И о тебе самом.