Огненные сердца - Страница 65

— Мне надо вернуться на кухню. Если хочешь, пойдем со мной.

На кухне было жарко.

Лили открыла плиту, и из нее вырвались клубы пара. Она выложила горячий хлеб на стол. Неловко стоя на пороге, Соломон наблюдал, как Лили намазывает маслом золотистые ломти, а ее руки движутся легко и грациозно. Он помнил эти руки… их прикосновение…

— По-моему, весь Байярд принюхивается к запахам твоей стряпни. Вишневый пирог я унюхал еще на улице. — Эти слова вызвали смех Лили.

— Значит, ты не откажешься его попробовать? — В зеленых глазах Лили промелькнули искры озорства. С таким же добродушием она беседовала с рудокопами.

Соломон действительно проголодался и воспользовался этим предлогом.

— Не могу поверить, что мне наконец-то доведется попробовать твою стряпню, Лили. — Он отодвинул стул от стола и сел.

Лили подала Соломону пирог и села рядом, наполнив две чашки кофе.

Соломон не переставал хвалить пирог. Смеясь, Лили отрезала ему еще.

— Можно подумать, что ты не ел целый день.

— Так оно и было. Этим утром нас ограбили, и я решил добраться сюда до темноты и гнал лошадей во весь опор. Очутившись здесь, я повалился в постель, как дряхлый старик, и заснул.

У Лили непривычно забилось сердце. Она слишком хорошо помнила, как завораживали ее взгляды Соломона. Неизвестно почему, она радовалась, что Бард еще не вернулся из Томпсон-Фоллс. Лили не хотела, чтобы Бард стал свидетелем этой встречи, хотя услышать о ней ему все равно придется.

— Должно быть, ты слишком жесток к самому себе, Сол, — заботливо проговорила она. — Ты постоянно устраиваешь себе испытания.

Соломон пожал плечами, уплетая пирог.

— Мои дни сочтены, Лили, и потому я не намерен их терять. А теперь скажи, как идут твои дела?

Лили любила поговорить о своем деле, к которому она прилагала столько сил.

— Сейчас у меня нет ни одной свободной комнаты, их занимают рудокопы. У меня есть помощница, только сегодня у нее выходной.

Соломон наслаждался ее воодушевлением. Даже в простом платье и переднике Лили оставалась прекрасной богиней его грез — богиней, на милость которой он вряд ли мог надеяться.

— Я рад слышать, что у тебя все хорошо, Лили, — искренне ответил Соломон. — И я тебе кое-что привез. — Он полез в карман и протянул ей пакетик, обернутый в белую бумагу и перевязанный лентой. Лили смутилась.

— Тебе незачем покупать мне подарки, Сол. Это совсем ни к чему.

— Я редко совершаю никчемные поступки. Я просто делаю то, что доставляет мне удовольствие.

Лили вновь вспомнила о Барде и задумалась, будет ли удобно принять подарок от прежнего поклонника теперь, когда она помолвлена. Но Соломон с нетерпением ждал ее ответа, и Лили поняла, что не решится огорчить его. Пусть Соломон был бессердечным с другими, но к ней всегда относился с любовью и вниманием.

Она развязала ленту, развернула обертку, а затем приподняла крышку коробочки, оказавшейся внутри. Под ней на подушечке из синего бархата лежал золотой медальон в форме сердечка на крученой золотой цепочке. В левом углу сердечко украшали два сапфира и три бриллианта.

Ошеломленная подарком, Лили взяла цепочку с бархатной подушечки и положила медальон на ладонь. На обратной стороне медальона было выгравировано: «Лили от Сола с любовью». У Лили подошел ком к горлу, и на глаза навернулись слезы.

Соломон подошел и взял из ее рук цепочку.

— Позволь помочь тебе.

— Какая прелесть, Сол! Такое украшение надо носить только по праздникам.

Соломон усмехнулся, застегивая цепочку у нее на шее.

— Носи его всегда, Лили. Незачем хранить его, чтобы надеть всего несколько раз в жизни. Я хочу, чтобы ты радовалась подарку.

— И помнила?

Ее лицо стало задумчивым. Соломон застегнул цепочку и с трудом поборол желание прижаться губами к изящному изгибу ее шеи. Он не замечал, что пряди черных волос Лили выбились из узла, что ее передник запачкан мукой и вишневым соком. Соломон был готов схватить ее в объятия немедленно, но что-то подсказывало ему, что невозможно так легко избавиться от долгих лет мучительных воспоминаний и вернуться к кратким, краденным минутам их любви. Пусть такая возможность больше никогда ему не представится, спешить сейчас не следовало. В спешке можно натворить немало ошибок, которые потом не поправишь.

Лили подняла медальон на ладони, а Соломон взял ее за другую руку.

— Я дарю тебе этот медальон, чтобы ты помнила меня, Лили. И еще потому, что прежде от меня тебе доставались одни горести. Это мое сердце. Оно принадлежит тебе, как принадлежало с нашей первой встречи, и будет твоим до самой моей смерти.

Соломон галантным жестом поднес руку Лили к губам, нехотя выпустил ее и взял со стола шляпу.

— А теперь мне пора.

Лили проводила его до двери. На пороге он обернулся — его глаза светились любовью. Подняв лицо Лили за подбородок мягкой, но немало повидавшей на своем веку рукой, Соломон поцеловал ее в щеку.

— Еще увидимся, Лили.

Лили смотрела ему вслед, желая окликнуть и в то же время понимая, что это ни к чему. Когда Соломон скрылся в двери гостиницы «Галена», Лили крепко сжала в ладони золотое сердечко. Она не знала, по кому плачет — по Дьюку или по Солу. Нельзя возродить прошлое, сохранив от него только хорошее и отбросив плохое. Прошлое можно только помнить.

И ей придется помнить об этом.

ГЛАВА 6

На пути в Кердален Ченс и Дженна почти не разговаривали. Дженна радовалась присутствию рядом охранников — это помогало смягчить напряжение между ней и Ченсом. Она удивлялась, как могут люди, еще вчера бывшие любовниками, сегодня стать совершенно чужими друг для друга.