Огненные сердца - Страница 58

— Я уже думал, что ты не придешь.

Дженна приблизилась и обняла его, прижимаясь всем телом к его мускулистой спине, Ченс улыбнулся, оглянувшись через плечо, но не сумел прогнать разочарованный взгляд.

— Тебе не в чем упрекать себя, Ченс, — произнесла она. — Это событие никто не смог бы предвидеть.

— Патерсон был прав: мне следовало оставить у моста надежную охрану, да и самому быть неподалеку.

— Мы построим его заново — ведь мы уже решили это.

Он испустил глубокий вздох и прищурился так, что вокруг его глаз собрались морщины.

— У твоего деда на это хватит денег, Дженна. Но это досадная потеря, даже для богача. Ничего не могу поделать, я чувствую себя виноватым.

В каньоне Росомахи было темно. Дженна не могла разглядеть его дно, но еще ощущала запах гари. Мост был поистине удивительным сооружением, строители гордились им. Оправиться от удара в этом случае было тяжелее, чем выдержать сам удар.

— Нельзя ли как-нибудь отомстить Дерфи?

Ченс обернулся, и Дженна положила голову ему на грудь. Она слышала, как бьется его сердце, и когда Ченс заговорил, его голос дрогнул от сдержанного гнева.

— Больше всего мне сейчас хочется перебраться через реку, найти Дерфи, собственными руками разорвать его на куски и взорвать всю его дорогу. Но невозможно доказать, что именно он взорвал мосты, к тому же в открытой вражде нам ничего не добиться. Эта дорога не стоит человеческой жизни.

— Кто-то считает иначе.

— Да, но нам потребуется неопровержимое доказательство прежде, чем мы выдвинем обвинения. Нам уже известно, что представители закона в Кердалене не очень-то расположены в нашу пользу, да и что они могут поделать? Нам нужен шпион.

Зло блеснув глазами, Дженна откинула голову, вглядываясь ему в лицо.

— Я знаю, какой человек нам нужен, Ченс. Его зовут Джетро Ритчи, он сопровождал меня до рудника. Он грубоват, но предан тому, кто ему платит.

Ченс слышал о Ритчи, частном сыщике и шпионе времен войны.

— Тогда я поговорю с ним. Только… Дженна, не рассказывай об этом Генри и всем остальным. Я не хочу вдаваться в объяснения и не хочу, чтобы кто-нибудь предупредил виновных. Чем меньше людей знает о нашем решении, тем лучше.

— Хорошо, но тебе незачем самому говорить с Ритчи. В конце недели я собираюсь в Кердален проведать дедушку. Я разыщу Ритчи и надеюсь, что он мне не откажет.

Ченс крепче обнял ее и хриплым голосом произнес:

— Только безумец способен в чем-нибудь отказать тебе.

Его поцелуй прервал радостное восклицание Дженны, и в ней мгновенно разгорелось пламя страсти. Револьвер Ченса упирался ей в живот — причем не только он. Дженна нашла пряжку пояса и расстегнула ее. Ремень с кобурой почти беззвучно упал в траву.

— Ты обезоружила меня, — прошептал Ченс, перебирая длинные светлые пряди ее волос.

— Этого я и добивалась, — ответила Дженна.

Она медленно сняла с Ченса жилет и рубашку, покрывая поцелуями его волосатую грудь, в то время как его губы скользили по ее шее, вызывая в ней вспышки возбуждения.

Пуговицы на блузке Дженны поддались рукам Ченса легче, чем застежки на платье прошлой ночью. Вскоре он справился с ними, и блузка вместе с нижней рубашкой свободно повисли над поясом ее юбки. На этот раз Дженна не надела корсета.

— Тебе следует одеваться вот так почаще, — заметил Ченс, сверкнув в темноте белозубой усмешкой.

Он глубоко вздохнул, когда ловкие пальцы Дженны нашли и расстегнули пояс его брюк. Прежде чем она успела пробраться дальше, Ченс обнял ее и повел подальше к деревьям, к уединенной поляне, окруженной лиственницами и соснами, которые скрыли их от чужих глаз и приглушили голоса. Поляну освещали звезды, и казалось, что она создана для любви.

Не медля, влюбленные избавились от остатков одежды и сложили ее на траве. Ченс привлек к себе Дженну. Его руки, грубые, но чуткие, прошлись по ее телу, вновь вызывая пламя страсти, которую Дженна еще никогда не испытывала. Его руки двигались все свободнее и увереннее, как и губы.

Дженна попыталась остановить его, когда губы Ченса спустились от груди к животу, прошлись по его гладкой коже и достигли самого потайного и чувствительного местечка ее тела. Дженна обняла Ченса за плечи, прижимаясь к нему, думая, что она умрет от полноты ощущений, если он не остановится, и вместе с тем понимая, что умрет еще быстрее, если он прекратит поцелуи.

— Ченс, не надо… перестань…

Но Ченс, должно быть, понял, что эти слова были проявлением стыдливости. Вскоре она была готова упрашивать его продолжать и откинулась на спину, утопая в сладостных ощущениях.

Дженна не знала, какое из наслаждений ей нравится больше — новое, в котором Ченс был настолько самоотверженным, или прежнее, которое они делили вместе. Но Ченс, казалось, прочитал ее мысли, и на мгновение Дженне показалось, что она взрывается изнутри. Он поднялся над ней, и их тела соединились. Его движения были порывистыми и сильными, но Дженна только радовалась этому и крепче сжимала ладонями его ягодицы, умоляя его продолжать. Вместе они пережили бурю эмоций, творцами которой были они сами. У Дженны вырвался крик, но опасаясь, что его услышат в лагере, она прикусила губу, приглушая голос. Одновременно она почувствовала, как Ченс вздрогнул и излился в глубину ее тела.

Удовлетворенные, они легли рядом на темной поляне, позабыв о смятой одежде. Ченс не переставал ласкать ее. С бывшим мужем Дженна никогда не испытывала такого наслаждения и вновь прогнала от себя мысль, что будет дальше, не желая даже знать, что готовит им завтрашний день.